Клинико-морфологические особенности опухолей молочной железы с мутациями PIK3CA у российских больных: наблюдательное исследование

Соколова Т.Н., Соловьева Т.И., Алексахина С.Н., Янус Г.А., Горяинова А.Ю., Глузман М.И., Орлова Р.В., Стукань А.И., Зуков Р.А., Зюзюкина А.В., Мурунова Ю.Н., Султанбаев А.В., Воробьева Е.Н., Михаевич Л.М., Пылив В.Н., Лысенко А.Н., Хачмамук З.К., Козлов А.Е., Бахарев С.Ю., Парсян Ш.Г., Россоха Е.И., Осидзе Л.Д., Шумская И.С., Агаева А.В., Касмынина Т.А., Клименко В.В., Ахметгареева К.Т., Вахитова А.А., Чахкиева М.Д., Дмитриев В.Н., Бакшун Я.И., Васильев А.Е., Гасымлы Д.Д., Кравченко Н.А., Максимов Д.А., Нестерова А.И., Шарвашидзе И.О., Гадзаова К.Х., Рахманкулова Г.Г., Хамгоков З.М., Амирханова И.К., Бембеева Л.В., Владимиров В.И., Петренко О.Л., Рускова Н.Г., Серикова Е.Л., Субботина К.С., Ткаченко С.А., Чанг В.Л., Эрдниев С.П., Барбара В.С., Василевская А.В., Михеева Ю.В., Попова Н.О., Старцева Е.П., Фатеева А.В., Юкальчук Д.Ю., Гречкина А.А., Мусаева Х.С., Одинцова С.В., Стельмах А.С., Хабибулаева П.И., Хлобыстина А.Г., Швайко К.А., Басова Е.А., Богомолова И.А., Болиева М.Б., Гольдберг В.Е., Кибишева М.В., Меньшиков К.В., Рязанов Д.В., Степанова М.Л., Удалова Я.А., Шкрадюк А.В., Чапко Я.С., Щукина А.А., Хабриев И.М., Киртбая Д.В., Дегтярев А.М., Епхиев А.А., Тюгина Я.А., Мурачуев М.А., Того А.В., Иевлева А.Г., Имянитов Е.Н. Клинико-морфологические особенности опухолей молочной железы с мутациями PIK3CA у российских больных: наблюдательное исследование. Современная Онкология. 2022;24(1):12–23.
DOI: 10.26442/18151434.2022.1.201435

________________________________________________

Sokolova TN, Solov'eva TI, Aleksakhina SN, Janus GA, Goryainova AYu, Gluzman MI, Orlova RV, Stukan' AI, Zukov RA, Zyuzyukina AV, Murunova YuN, Sultanbaev AV, Vorobeva EN, Mikhaevich LM, Pyliv VN, Lysenko AN, Khachmamuk ZK, Kozlov AE, Bakharev SYu, Parsyan ShG, Rossokha EI, Osidze LD, Shumskaya IS, Agaeva AV, Kasmynina TA, Klimenko VV, Akhmetgareeva KT, Vakhitova AA, Chakhkieva MD, Dmitriev VN, Bakshun YaI, Vasiliev AE, Gasimly DD, Kravchenko NA, Maksimov DA, Nesterova AI, Sharvashidze IO, Gadzaova KKh, Rakhmankulova GG, Khamgokov ZM, Amirkhanova IK, Bembeeva LV, Vladimirov VI, Petrenko OL, Ruskova NG, Serikova EL, Subbotina KS, Tkachenko SA, Chang VL, Erdniev SP, Barbara VS, Vasilevskaya AV, Mikheeva YuV, Popova NO, Startseva EP, Fateeva AV, Yukalchuk DYu, Grechkina AA, Musayeva KhS, Odintsova SV, Stelmakh AS, Khabibulaeva PI, Khlobystina AG, Shvaiko KA, Basova EA, Bogomolova IA, Bolieva MB, Goldberg VE, Kibisheva MV, Menshikov KV, Ryazanov DV, Stepanova ML, Udalova YaA, Shkradyuk AV, Chapko YS, Shchukina AA, Khabriev IM, Kirtbaya DV, Degtyarev AM, Epkhiev AA, Tyugina YA, Murachuev MA, Togo AV, Iyevleva AG, Imyanitov EN. Clinical and morphological features of breast tumors with PIK3CA mutations in Russian patients: Observational study. Journal of Modern Oncology. 2022;24(1):12–23. DOI: 10.26442/18151434.2022.1.201435

Клинико-морфологические особенности опухолей молочной железы с мутациями PIK3CA у российских больных: наблюдательное исследование

________________________________________________

Читать PDF

Аннотация

Обоснование. В 2020 г. рак молочной железы (РМЖ) вышел на первое место в структуре онкологической заболеваемости в мире. Наиболее частой разновидностью РМЖ являются положительные по гормональным рецепторам HER2-отрицательные (HR+ HER2-) опухоли, в 25–40% которых обнаруживаются мутации в онкогене PIK3CA, кодирующем каталитическую субъединицу белка PI3K. Такие новообразования поддаются лечению комбинацией фулвестранта и ингибитора PI3K алпелисиба. Известно, что мутации PIK3CA оказывают влияние на множество характеристик опухолевой клетки и демонстрируют ассоциации с разными клинико-биологическими параметрами РМЖ.
Цель. Дать характеристику частоты и cпектра мутаций PIK3CA у российских пациенток с HR+/HER2- распространенным РМЖ, а также изучить ассоциации мутаций PIK3CA с клинико-морфологическими параметрами опухоли.
Материалы и методы. В образцах опухолевой ткани 694 пациенток с HR+ HER2- первично метастатическим или рецидивирующим РМЖ, получавших любую линию противоопухолевой терапии в период с декабря 2020 по июнь 2021 г. в лечебно-профилактических учреждениях Российской Федерации, были проанализированы экзоны 7, 9 и 20 гена PIK3CA. Для поиска мутаций использовали высокоточный анализ кинетики плавления ПЦР-амплификата, аллель-специфическую ПЦР, секвенирование по методу Сэнгера и цифровую капельную ПЦР. Сравнение частоты мутаций в разных подгруппах РМЖ было выполнено с помощью точного критерия Фишера. U-критерий Манна–Уитни применяли для сравнения возраста на момент постановки диагноза у пациенток с разными статусами PIK3CA. Для анализа связи статуса PIK3CA и степени дифференцировки опухоли применяли тест Кохрана–Армитажа для линейных трендов. Разграничение на люминальный А и люминальный B экспрессионный подтип выполняли при помощи суррогатных иммуногистохимических маркеров согласно рекомендациям St.-Gallen (2013).
Результаты. Мутации выявлены в 220/694 (32%) случаях HR+/HER2- распространенного РМЖ. На три наиболее частые миссенс-замены в гене PIK3CA (p.E542K, p.E545K и p.H1047R) пришлось 190/220 (86%) мутаций. Обнаружены ассоциации мутаций PIK3CA с люминальным А подтипом РМЖ, низким индексом пролиферации, малым размером первичной опухоли, отсутствием признаков наследственного рака. Обнаружена ассоциация мутаций киназного домена PIK3CA (p.H1047R) c необычно поздними рецидивами местно-распространенных РМЖ и с неславянским этническим происхождением пациенток.
Заключение. Частота и спектр мутаций PIK3CA в российской популяции в целом совпадают с данными крупных мировых исследований. Особенности распределения повреждений PIK3CA в неславянских этнических группах нуждаются в дальнейшем изучении.

Ключевые слова: рак молочной железы, HR+/HER2- рак молочной железы, подтипы рака молочной железы, PI3K, PIK3CA, скрининг, алпелисиб, клинико-морфологические параметры опухоли

________________________________________________

Background. By 2020, breast cancer (BC) has become the most frequent malignancy in the world. The most common type of BC is HR+/HER2-negative cancer, 25–40% of which harbors PIK3CA mutations that affect the catalytic subunit of the PI3K protein. PIK3CA alterations are actionable, as such neoplasms can be treated with a combination of fulvestrant and the PI3K inhibitor alpelisib. As PIK3CA mutations have an extremely versatile effect on the characteristics of a tumor cell, numerous associations of PIK3CA mutations and various clinico-pathological characteristics of BC can be traced.
Aim. Our aim was to clarify the information on the frequency and spectrum of PIK3CA mutations in Russian patients with HR+/HER2- advanced BC, and to study the association of PIK3CA mutations with clinical and pathological parameters of BC.
Materials and methods. Tissue samples from 694 patients with HR+/HER2- advanced BC (mixed population of primary metastatic and relapsed tumors) who received any line of anti-cancer treatment in Dec 2020 to June 2021 in Russian Federation were analyzed by high-resolution melting, allele-specific PCR, digital droplet PCR and Sanger sequencing (exons 7, 9, and 20 of the PIK3CA gene). Mutation rates in different BC subgroups were compared using the Fisher’s exact test. The age at diagnosis in patients with different PIK3CA status was compared using the Mann–Whitney U-test. The relationship between the PIK3CA status and the degree of tumor differentiation was compared using the Cochrane–Armitage test for trends. Luminal A and B BC expression subtypes were distinguished with surrogate IHC markers according to St.-Gallen recommendations (2013).
Results. Mutations were identified in 220/694 (32%) BC patients. The three most frequent missense substitutions in the PIK3CA gene (p.E542K, p.E545K, and p.H1047R) accounted for 190/220 (86%) mutations. Associations of PIK3CA mutations with luminal A subtype of BC, low proliferation index, small size of the primary tumor, and absence of signs of hereditary cancer were revealed. Associations of mutations in the kinase domain of PIK3CA (p.H1047R) with late recurrence of locally advanced BC and with non-Slavic ethnic origin of patients were found.
Conclusion. PIK3CA mutation rate of 32% confirms high prevalence of mutation in Russian population, with some differences reflecting the ethnic origin of patients.

Keywords: breast cancer, HR+/HER2- breast cancer, breast cancer subtypes, PI3K, PIK3CA, screening, alpelisib, clinical and morphological parameters of the tumor

Полный текст

Материалы доступны только для специалистов сферы здравоохранения. Авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.

Список литературы

1. Samuels Y, Wang Z, Bardelli A, et al. High frequency of mutations of the PIK3CA gene in human cancers. Science. 2004;304(5670):554. DOI:10.1126/science.1096502
2. Mendiratta G, Ke E, Aziz M, et al. Cancer gene mutation frequencies for the U.S. population. Nat Commun. 2021;12(1):5961. DOI:10.1038/s41467-021-26213-y
3. Sanchez CG, Ma CX, Crowder RJ, et al. Preclinical modeling of combined phosphatidylinositol-3-kinase inhibition with endocrine therapy for estrogen receptor-positive breast cancer. Breast Cancer Res. 2011;13(2):R21. DOI:10.1186/bcr2833
4. André F, Ciruelos E, Rubovszky G, et al; SOLAR-1 Study Group. Alpelisib for PIK3CA-Mutated, Hormone Receptor-Positive Advanced Breast Cancer. N Engl J Med. 2019;380(20):1929-40. DOI:10.1056/NEJMoa1813904
5. André F, Ciruelos EM, Juric D, et al. Alpelisib plus fulvestrant for PIK3CA-mutated, hormone receptor-positive, human epidermal growth factor receptor-2-negative advanced breast cancer: final overall survival results from SOLAR-1. Ann Oncol. 2021;32(2):208-17. DOI:10.1016/j.annonc.2020.11.011
6. Fusco N, Malapelle U, Fassan M, et al. PIK3CA Mutations as a Molecular Target for Hormone Receptor-Positive, HER2-Negative Metastatic Breast Cancer. Front Oncol. 2021;11:644737. DOI:10.3389/fonc.2021.644737
7. Rugo HS, Lerebours F, Ciruelos E, et al. Alpelisib plus fulvestrant in PIK3CA-mutated, hormone receptor-positive advanced breast cancer after a CDK4/6 inhibitor (BYLieve): one cohort of a phase 2, multicentre, open-label, non-comparative study. Lancet Oncol. 2021;22(4):489-98. DOI:10.1016/S1470-2045(21)00034-6
8. Martínez-Sáez O, Chic N, Pascual T, et al. Frequency and spectrum of PIK3CA somatic mutations in breast cancer. Breast Cancer Res. 2020;22(1):45.
DOI:10.1186/s13058-020-01284-9
9. Konstantinopoulos PA, Barry WT, Birrer M, et al. Olaparib and α-specific PI3K inhibitor alpelisib for patients with epithelial ovarian cancer: a dose-escalation and dose-expansion phase 1b trial. Lancet Oncol. 2019;20(4):570-80. DOI:10.1016/S1470-2045(18)30905-7
10. Fujimoto Y, Morita TY, Ohashi A, et al. Combination treatment with a PI3K/Akt/mTOR pathway inhibitor overcomes resistance to anti-HER2 therapy in PIK3CA-mutant HER2-positive breast cancer cells. Sci Rep. 2020;10(1):21762. DOI:10.1038/s41598-020-78646-y
11. Lehmann BD, Abramson VG, Sanders ME, et al; Translational Breast Cancer Research Consortium. TBCRC 032 IB/II Multicenter Study: Molecular Insights to AR Antagonist and PI3K Inhibitor Efficacy in Patients with AR(+) Metastatic Triple-Negative Breast Cancer. Clin Cancer Res. 2020;26(9):2111-23. DOI:10.1158/1078-0432.CCR-19-2170
12. Berenjeno IM, Piñeiro R, Castillo SD, et al. Oncogenic PIK3CA induces centrosome amplification and tolerance to genome doubling. Nat Commun. 2017;8(1):1773. DOI:10.1038/s41467-017-02002-4
13. Koundouros N, Karali E, Tripp A, et al. Metabolic Fingerprinting Links Oncogenic PIK3CA with Enhanced Arachidonic Acid-Derived Eicosanoids. Cell. 2020;181(7):1596-611.e27. DOI:10.1016/j.cell.2020.05.053
14. Madsen RR, Vanhaesebroeck B. Cracking the context-specific PI3K signaling code. Sci Signal. 2020;13(613):eaay2940. doi:10.1126/scisignal.aay2940
15. Barbareschi M, Buttitta F, Felicioni L, et al. Different prognostic roles of mutations in the helical and kinase domains of the PIK3CA gene in breast carcinomas. Clin Cancer Res. 2007;13(20):6064-9. DOI:10.1158/1078-0432.CCR-07-0266
16. Dumont AG, Dumont SN, Trent JC. The favorable impact of PIK3CA mutations on survival: an analysis of 2587 patients with breast cancer. Chin J Cancer. 2012;31(7):327-34. DOI:10.5732/cjc.012.10032
17. Loibl S, Majewski I, Guarneri V, et al. PIK3CA mutations are associated with reduced pathological complete response rates in primary HER2-positive breast cancer: pooled analysis of 967 patients from five prospective trials investigating lapatinib and trastuzumab. Ann Oncol. 2016;27(8):1519-25. DOI:10.1093/annonc/mdw197
18. Mosele F, Stefanovska B, Lusque A, et al. Outcome and molecular landscape of patients with PIK3CA-mutated metastatic breast cancer. Ann Oncol. 2020;31(3):377-86. DOI:10.1016/j.annonc.2019.11.006
19. Guarneri V, Dieci MV, Bisagni G, et al. PIK3CA Mutation in the ShortHER Randomized Adjuvant Trial for Patients with Early HER2+ Breast Cancer: Association with Prognosis and Integration with PAM50 Subtype. Clin Cancer Res. 2020;26(22):5843-51. DOI:10.1158/1078-0432.CCR-20-1731
20. Zhao L, Vogt PK. Hot-spot mutations in p110alpha of phosphatidylinositol 3-kinase (pI3K): differential interactions with the regulatory subunit p85 and with RAS. Cell Cycle. 2010;9(3):596-600. DOI:10.4161/cc.9.3.10599
21. Vasan N, Razavi P, Johnson JL, et al. Double PIK3CA mutations in cis increase oncogenicity and sensitivity to PI3Kα inhibitors. Science. 2019;366(6466):714-23. DOI:10.1126/science.aaw9032
22. Guo S, Loibl S, von Minckwitz G, et al. PIK3CA H1047R Mutation Associated with a Lower Pathological Complete Response Rate in Triple-Negative Breast Cancer Patients Treated with Anthracycline-Taxane-Based Neoadjuvant Chemotherapy. Cancer Res Treat. 2020;52(3):689-96. DOI:10.4143/crt.2019.497
23. Garay JP, Smith R, Devlin K, et al. Sensitivity to targeted therapy differs between HER2-amplified breast cancer cells harboring kinase and helical domain mutations in PIK3CA. Breast Cancer Res. 2021;23(1):81. DOI:10.1186/s13058-021-01457-0
24. Cancer Genome Atlas Network. Comprehensive molecular portraits of human breast tumours. Nature. 2012;490(7418):61-70. DOI:10.1038/nature11412
25. Papaxoinis G, Kotoula V, Alexopoulou Z, et al. Significance of PIK3CA Mutations in Patients with Early Breast Cancer Treated with Adjuvant Chemotherapy: A Hellenic Cooperative Oncology Group (HeCOG) Study. PLoS One. 2015;10(10):e0140293. DOI:10.1371/journal.pone.0140293
26. Dogruluk T, Tsang YH, Espitia M, et al. Identification of Variant-Specific Functions of PIK3CA by Rapid Phenotyping of Rare Mutations. Cancer Res. 2015;75(24):5341‑54. DOI:10.1158/0008-5472.CAN-15-1654
27. Spangle JM, Von T, Pavlick DC, et al. PIK3CA C-terminal frameshift mutations are novel oncogenic events that sensitize tumors to PI3K-α inhibition. Proc Natl Acad Sci U S A. 202029;117(39):24427-33. DOI:10.1073/pnas.2000060117
28. Ademuyiwa FO, Tao Y, Luo J, et al. Differences in the mutational landscape of triple-negative breast cancer in African Americans and Caucasians. Breast Cancer Res Treat. 2017;161(3):491-9. DOI:10.1007/s10549-016-4062-y
29. Omilian AR, Wei L, Hong CC, et al. Somatic mutations of triple-negative breast cancer: a comparison between Black and White women. Breast Cancer Res Treat. 2020;182(2):503-9. DOI:10.1007/s10549-020-05693-4
30. Tao Z, Li T, Feng Z, et al. Characterizations of Cancer Gene Mutations in Chinese Metastatic Breast Cancer Patients. Front Oncol. 2020;10:1023.
DOI:10.3389/fonc.2020.01023
31. Соколова Т.Н., Алексахина С.Н., Янус Г.А., и др. Частота и спектр мутаций PIK3CA при гормонозависимом HER2-отрицательном распространенном раке молочной железы у российских пациенток. Современная Oнкология. 2021;23(1):61‑7 [Sokolova TN, Aleksakhina SN, Yanus GA, et al. The frequency and spectrum of PIK3CA mutations in patients with estrogen receptor-positive HER2-negative advanced breast cancer residing in various regions of Russia. Journal of Modern Oncology. 2021;23(1):61-7 (in Russian)]. DOI:10.26442/18151434.2021.1.200744
32. Anderson EJ, Mollon LE, Dean JL, et el. A Systematic Review of the Prevalence and Diagnostic Workup of PIK3CA Mutations in HR+/HER2- Metastatic Breast Cancer. Int J Breast Cancer. 2020;2020:3759179. DOI:10.1155/2020/3759179.
33. Rajadurai P, Semiglazova T, Hegmane A, et al. PIK3CA Registry: A Non-interventional, Descriptive, Retrospective Cohort Study of PIK3CA Mutations in Patients With Hormone Receptor-Positive (HR+), Human Epidermal Growth Factor Receptor 2-Negative (HER2−) Advanced Breast Cancer (ABC). In San Antonio Breast Cancer Symposium 2021.
34. Maisonneuve P, Disalvatore D, Rotmensz N, et al. Breast Cancer Res. 2014;16(3):R65. DOI:10.1186/bcr3679
35. Li SY, Rong M, Grieu F, Iacopetta B. PIK3CA mutations in breast cancer are associated with poor outcome. Breast Cancer Res Treat. 2006;96(1):91-5. DOI:10.1007/s10549-005-9048-0
36. Sobral-Leite M, Salomon I, Opdam M, et al. Cancer-immune interactions in ER-positive breast cancers: PI3K pathway alterations and tumor-infiltrating lymphocytes. Breast Cancer Res. 2019;21(1):90. DOI:10.1186/s13058-019-1176-2
37. Goldhirsch A, Winer EP, Coates AS, et al; Panel members. Personalizing the treatment of women with early breast cancer: highlights of the St Gallen International Expert Consensus on the Primary Therapy of Early Breast Cancer 2013. Ann Oncol. 2013;24(9):2206-23. DOI:10.1093/annonc/mdt303

________________________________________________

1. Samuels Y, Wang Z, Bardelli A, et al. High frequency of mutations of the PIK3CA gene in human cancers. Science. 2004;304(5670):554. DOI:10.1126/science.1096502
2. Mendiratta G, Ke E, Aziz M, et al. Cancer gene mutation frequencies for the U.S. population. Nat Commun. 2021;12(1):5961. DOI:10.1038/s41467-021-26213-y
3. Sanchez CG, Ma CX, Crowder RJ, et al. Preclinical modeling of combined phosphatidylinositol-3-kinase inhibition with endocrine therapy for estrogen receptor-positive breast cancer. Breast Cancer Res. 2011;13(2):R21. DOI:10.1186/bcr2833
4. André F, Ciruelos E, Rubovszky G, et al; SOLAR-1 Study Group. Alpelisib for PIK3CA-Mutated, Hormone Receptor-Positive Advanced Breast Cancer. N Engl J Med. 2019;380(20):1929-40. DOI:10.1056/NEJMoa1813904
5. André F, Ciruelos EM, Juric D, et al. Alpelisib plus fulvestrant for PIK3CA-mutated, hormone receptor-positive, human epidermal growth factor receptor-2-negative advanced breast cancer: final overall survival results from SOLAR-1. Ann Oncol. 2021;32(2):208-17. DOI:10.1016/j.annonc.2020.11.011
6. Fusco N, Malapelle U, Fassan M, et al. PIK3CA Mutations as a Molecular Target for Hormone Receptor-Positive, HER2-Negative Metastatic Breast Cancer. Front Oncol. 2021;11:644737. DOI:10.3389/fonc.2021.644737
7. Rugo HS, Lerebours F, Ciruelos E, et al. Alpelisib plus fulvestrant in PIK3CA-mutated, hormone receptor-positive advanced breast cancer after a CDK4/6 inhibitor (BYLieve): one cohort of a phase 2, multicentre, open-label, non-comparative study. Lancet Oncol. 2021;22(4):489-98. DOI:10.1016/S1470-2045(21)00034-6
8. Martínez-Sáez O, Chic N, Pascual T, et al. Frequency and spectrum of PIK3CA somatic mutations in breast cancer. Breast Cancer Res. 2020;22(1):45.
DOI:10.1186/s13058-020-01284-9
9. Konstantinopoulos PA, Barry WT, Birrer M, et al. Olaparib and α-specific PI3K inhibitor alpelisib for patients with epithelial ovarian cancer: a dose-escalation and dose-expansion phase 1b trial. Lancet Oncol. 2019;20(4):570-80. DOI:10.1016/S1470-2045(18)30905-7
10. Fujimoto Y, Morita TY, Ohashi A, et al. Combination treatment with a PI3K/Akt/mTOR pathway inhibitor overcomes resistance to anti-HER2 therapy in PIK3CA-mutant HER2-positive breast cancer cells. Sci Rep. 2020;10(1):21762. DOI:10.1038/s41598-020-78646-y
11. Lehmann BD, Abramson VG, Sanders ME, et al; Translational Breast Cancer Research Consortium. TBCRC 032 IB/II Multicenter Study: Molecular Insights to AR Antagonist and PI3K Inhibitor Efficacy in Patients with AR(+) Metastatic Triple-Negative Breast Cancer. Clin Cancer Res. 2020;26(9):2111-23. DOI:10.1158/1078-0432.CCR-19-2170
12. Berenjeno IM, Piñeiro R, Castillo SD, et al. Oncogenic PIK3CA induces centrosome amplification and tolerance to genome doubling. Nat Commun. 2017;8(1):1773. DOI:10.1038/s41467-017-02002-4
13. Koundouros N, Karali E, Tripp A, et al. Metabolic Fingerprinting Links Oncogenic PIK3CA with Enhanced Arachidonic Acid-Derived Eicosanoids. Cell. 2020;181(7):1596-611.e27. DOI:10.1016/j.cell.2020.05.053
14. Madsen RR, Vanhaesebroeck B. Cracking the context-specific PI3K signaling code. Sci Signal. 2020;13(613):eaay2940. doi:10.1126/scisignal.aay2940
15. Barbareschi M, Buttitta F, Felicioni L, et al. Different prognostic roles of mutations in the helical and kinase domains of the PIK3CA gene in breast carcinomas. Clin Cancer Res. 2007;13(20):6064-9. DOI:10.1158/1078-0432.CCR-07-0266
16. Dumont AG, Dumont SN, Trent JC. The favorable impact of PIK3CA mutations on survival: an analysis of 2587 patients with breast cancer. Chin J Cancer. 2012;31(7):327-34. DOI:10.5732/cjc.012.10032
17. Loibl S, Majewski I, Guarneri V, et al. PIK3CA mutations are associated with reduced pathological complete response rates in primary HER2-positive breast cancer: pooled analysis of 967 patients from five prospective trials investigating lapatinib and trastuzumab. Ann Oncol. 2016;27(8):1519-25. DOI:10.1093/annonc/mdw197
18. Mosele F, Stefanovska B, Lusque A, et al. Outcome and molecular landscape of patients with PIK3CA-mutated metastatic breast cancer. Ann Oncol. 2020;31(3):377-86. DOI:10.1016/j.annonc.2019.11.006
19. Guarneri V, Dieci MV, Bisagni G, et al. PIK3CA Mutation in the ShortHER Randomized Adjuvant Trial for Patients with Early HER2+ Breast Cancer: Association with Prognosis and Integration with PAM50 Subtype. Clin Cancer Res. 2020;26(22):5843-51. DOI:10.1158/1078-0432.CCR-20-1731
20. Zhao L, Vogt PK. Hot-spot mutations in p110alpha of phosphatidylinositol 3-kinase (pI3K): differential interactions with the regulatory subunit p85 and with RAS. Cell Cycle. 2010;9(3):596-600. DOI:10.4161/cc.9.3.10599
21. Vasan N, Razavi P, Johnson JL, et al. Double PIK3CA mutations in cis increase oncogenicity and sensitivity to PI3Kα inhibitors. Science. 2019;366(6466):714-23. DOI:10.1126/science.aaw9032
22. Guo S, Loibl S, von Minckwitz G, et al. PIK3CA H1047R Mutation Associated with a Lower Pathological Complete Response Rate in Triple-Negative Breast Cancer Patients Treated with Anthracycline-Taxane-Based Neoadjuvant Chemotherapy. Cancer Res Treat. 2020;52(3):689-96. DOI:10.4143/crt.2019.497
23. Garay JP, Smith R, Devlin K, et al. Sensitivity to targeted therapy differs between HER2-amplified breast cancer cells harboring kinase and helical domain mutations in PIK3CA. Breast Cancer Res. 2021;23(1):81. DOI:10.1186/s13058-021-01457-0
24. Cancer Genome Atlas Network. Comprehensive molecular portraits of human breast tumours. Nature. 2012;490(7418):61-70. DOI:10.1038/nature11412
25. Papaxoinis G, Kotoula V, Alexopoulou Z, et al. Significance of PIK3CA Mutations in Patients with Early Breast Cancer Treated with Adjuvant Chemotherapy: A Hellenic Cooperative Oncology Group (HeCOG) Study. PLoS One. 2015;10(10):e0140293. DOI:10.1371/journal.pone.0140293
26. Dogruluk T, Tsang YH, Espitia M, et al. Identification of Variant-Specific Functions of PIK3CA by Rapid Phenotyping of Rare Mutations. Cancer Res. 2015;75(24):5341‑54. DOI:10.1158/0008-5472.CAN-15-1654
27. Spangle JM, Von T, Pavlick DC, et al. PIK3CA C-terminal frameshift mutations are novel oncogenic events that sensitize tumors to PI3K-α inhibition. Proc Natl Acad Sci U S A. 202029;117(39):24427-33. DOI:10.1073/pnas.2000060117
28. Ademuyiwa FO, Tao Y, Luo J, et al. Differences in the mutational landscape of triple-negative breast cancer in African Americans and Caucasians. Breast Cancer Res Treat. 2017;161(3):491-9. DOI:10.1007/s10549-016-4062-y
29. Omilian AR, Wei L, Hong CC, et al. Somatic mutations of triple-negative breast cancer: a comparison between Black and White women. Breast Cancer Res Treat. 2020;182(2):503-9. DOI:10.1007/s10549-020-05693-4
30. Tao Z, Li T, Feng Z, et al. Characterizations of Cancer Gene Mutations in Chinese Metastatic Breast Cancer Patients. Front Oncol. 2020;10:1023.
DOI:10.3389/fonc.2020.01023
31. Sokolova TN, Aleksakhina SN, Yanus GA, et al. The frequency and spectrum of PIK3CA mutations in patients with estrogen receptor-positive HER2-negative advanced breast cancer residing in various regions of Russia. Journal of Modern Oncology. 2021;23(1):61-7 (in Russian). DOI:10.26442/18151434.2021.1.200744
32. Anderson EJ, Mollon LE, Dean JL, et el. A Systematic Review of the Prevalence and Diagnostic Workup of PIK3CA Mutations in HR+/HER2- Metastatic Breast Cancer. Int J Breast Cancer. 2020;2020:3759179. DOI:10.1155/2020/3759179.
33. Rajadurai P, Semiglazova T, Hegmane A, et al. PIK3CA Registry: A Non-interventional, Descriptive, Retrospective Cohort Study of PIK3CA Mutations in Patients With Hormone Receptor-Positive (HR+), Human Epidermal Growth Factor Receptor 2-Negative (HER2−) Advanced Breast Cancer (ABC). In San Antonio Breast Cancer Symposium 2021.
34. Maisonneuve P, Disalvatore D, Rotmensz N, et al. Breast Cancer Res. 2014;16(3):R65. DOI:10.1186/bcr3679
35. Li SY, Rong M, Grieu F, Iacopetta B. PIK3CA mutations in breast cancer are associated with poor outcome. Breast Cancer Res Treat. 2006;96(1):91-5. DOI:10.1007/s10549-005-9048-0
36. Sobral-Leite M, Salomon I, Opdam M, et al. Cancer-immune interactions in ER-positive breast cancers: PI3K pathway alterations and tumor-infiltrating lymphocytes. Breast Cancer Res. 2019;21(1):90. DOI:10.1186/s13058-019-1176-2
37. Goldhirsch A, Winer EP, Coates AS, et al; Panel members. Personalizing the treatment of women with early breast cancer: highlights of the St Gallen International Expert Consensus on the Primary Therapy of Early Breast Cancer 2013. Ann Oncol. 2013;24(9):2206-23. DOI:10.1093/annonc/mdt303

Авторы

Т.Н. Соколова*1, Т.И. Соловьева1, С.Н. Алексахина1,2, Г.А. Янус1,2, А.Ю. Горяинова3, М.И. Глузман4,5, Р.В. Орлова4,5, А.И. Стукань3, Р.А. Зуков6, А.В. Зюзюкина6, Ю.Н. Мурунова7, А.В. Султанбаев8, Е.Н. Воробьева9, Л.М. Михаевич4,
В.Н. Пылив10, А.Н. Лысенко11, З.К. Хачмамук3, А.Е. Козлов12, С.Ю. Бахарев13, Ш.Г. Парсян4, Е.И. Россоха13, Л.Д. Осидзе4, И.С. Шумская14, А.В. Агаева15, Т.А. Касмынина16, В.В. Клименко1, К.Т. Ахметгареева17, А.А. Вахитова4,5, М.Д. Чахкиева18, В.Н. Дмитриев19, Я.И. Бакшун20, А.Е. Васильев21, Д.Д. Гасымлы22, Н.А. Кравченко23, Д.А. Максимов24, А.И. Нестерова25,26, И.О. Шарвашидзе4, К.Х. Гадзаова27, Г.Г. Рахманкулова15, З.М. Хамгоков28, И.К. Амирханова29, Л.В. Бембеева4, В.И. Владимиров30, О.Л. Петренко31, Н.Г. Рускова20, Е.Л. Серикова4, К.С. Субботина32, С.А. Ткаченко33, В.Л. Чанг34, С.П. Эрдниев35, В.С. Барбара36, А.В. Василевская37, Ю.В. Михеева5,38, Н.О. Попова39, Е.П. Старцева15, А.В. Фатеева40, Д.Ю. Юкальчук23, А.А. Гречкина40, Х.С. Мусаева41, С.В. Одинцова42, А.С. Стельмах43, П.И. Хабибулаева41, А.Г. Хлобыстина4, К.А. Швайко44, Е.А. Басова16, И.А. Богомолова17, М.Б. Болиева27, В.Е. Гольдберг39, М.В. Кибишева28, К.В. Меньшиков8, Д.В. Рязанов45, М.Л. Степанова46, Я.А. Удалова47, А.В. Шкрадюк48, Я.С. Чапко15, А.А. Щукина12, И.М. Хабриев49, Д.В. Киртбая50, А.М. Дегтярев50, А.А. Епхиев27, Я.А. Тюгина51, М.А. Мурачуев52, А.В. Того1,2, А.Г. Иевлева1,2, Е.Н. Имянитов1,2,53

1 ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова» Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия;
2 ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет» Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия;
3 ГБУЗ «Клинический онкологический диспансер №1» Минздрава Краснодарского края, Краснодар, Россия;
4 СПб ГБУЗ «Городской клинический онкологический диспансер», Санкт-Петербург, Россия;
5 ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», Санкт-Петербург, Россия;
6 ФГБОУ ВО «Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого», Красноярск, Россия;
7 БУ «Сургутская окружная клиническая больница», Сургут, Россия;
8 ГАУЗ «Республиканский клинический онкологический диспансер», Уфа, Россия;
9 ГБУЗ «Челябинский областной клинический центр онкологии и ядерной медицины», Челябинск, Россия;
10 БУ Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Окружная клиническая больница», Ханты-Мансийск, Россия;
11 ГБУЗ СК «Ставропольский краевой клинический онкологический диспансер», Ставрополь, Россия;
12 ГУЗ «Тульский областной клинический онкологический диспансер», Тула, Россия;
13 КГБУЗ «Алтайский краевой онкологический диспансер», Барнаул, Россия;
14 ГБУЗ НО «Нижегородский областной клинический онкологический диспансер», Нижний Новгород, Россия;
15 ГБУ АО «Архангельский клинический онкологический диспансер», Архангельск, Россия;
16 ОГБУЗ «Онкологический диспансер», Биробиджан, Россия;
17 ФГБУ «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» ФМБА России, Димитровград, Россия;
18 ГБУ «Республиканский онкологический диспансер им. Г.М. Ведзижева», Плиево, Россия;
19 ОГБУЗ «Белгородский онкологический диспансер», Белгород, Россия;
20 ОГБУЗ «Костромской онкологический диспансер», Кострома, Россия;
21 ГБУЗ «Оренбургский областной клинический онкологический диспансер», Оренбург, Россия;
22 КГБУЗ «Красноярский краевой клинический онкологический диспансер им. А.И. Крыжановского», Красноярск, Россия;
23 ГБУЗ «Областной онкологический диспансер», Иркутск, Россия;
24 ГБУЗ «Тверской областной клинический онкологический диспансер», Тверь, Россия;
25 ГАУЗ «Республиканский клинический онкологический диспансер Минздрава Республики Татарстан им. проф. М.З. Сигала», Казань, Россия;
26 ФГАОУ ВО «Казанский (приволжский) федеральный университет», Казань, Россия;
27 ГБУЗ «Республиканский онкологический диспансер» Минздрава Республики Северная Осетия – Алания, Владикавказ, Россия;
28 ГБУЗ «Республиканский онкологический диспансер» Минздрава Кабардино-Балкарской Республики, Нальчик, Россия;
29 БУЗ ВО «Вологодский областной онкологический диспансер», Вологда, Россия;
30 ГБУЗ СК «Пятигорский межрайонный онкологический диспансер», Пятигорск, Россия;
31 ГБУЗ КО «Центральная городская клиническая больница», Калининград, Россия;
32 ГБУЗ «Республиканский онкологический диспансер», Петрозаводск, Россия;
33 ГБУЗ КО «Калужский областной клинический онкологический диспансер», Калуга, Россия;
34 ГБУЗ «Тамбовский областной онкологический клинический диспансер», Тамбов, Россия;
35 ГБУЗ «Ленинградская областная клиническая больница», Санкт-Петербург, Россия;
36 ГБУЗ КО «Областная клиническая больница», Калининград, Россия;
37 ГБУЗ МО «Московский областной онкологический диспансер», Балашиха, Россия;
38 СПб ГБУЗ «Клиническая больница Святителя Луки», Санкт-Петербург, Россия;
39 ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр РАН», Томск, Россия;
40 ГБУЗ «Приморский краевой онкологический диспансер», Владивосток, Россия;
41 ГБУЗ «Республиканский онкологический диспансер», Грозный, Россия;
42 ООО «ЕвроСитиКлиник», Санкт-Петербург, Россия;
43 ГОБУЗ «Мурманский областной онкологический диспансер», Мурманск, Россия;
44 ГБУЗ «Волгоградский областной клинический онкологический диспансер», Волгоград, Россия;
45 ГБУ РО «Областной клинический онкологический диспансер», Рязань, Россия;
46 ГБУЗ «Санкт-Петербургский клинический научно-практический центр специализированных видов медицинской помощи (онкологический)», Санкт-Петербург, Россия;
47 ГБУ РО «Онкологический диспансер», Таганрог, Россия;
48 ГБУЗ РК «Крымский республиканский онкологический клинический диспансер им. В.М. Ефетова», Симферополь, Россия;
49 ГБУ «Республиканский онкологический диспансер», Назрань, Россия;
50 ГБУЗ «Онкологический диспансер №2» Минздрава Краснодарского края, Сочи, Россия;
51 ОБУЗ «Ивановский областной онкологический диспансер», Иваново, Россия;
52 ГБУ РД «Республиканский онкологический центр», Махачкала, Россия;
53 ГБОУ ВПО «Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова» Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия
*stretanya@yandex.ru

________________________________________________

Tatyana N. Sokolova*1, Tatyana I. Solov'eva1, Svetlana N. Aleksakhina1,2, Grigorii A. Janus1,2, Alla Yu. Goryainova3, Mark I. Gluzman4,5, Rashida V. Orlova4,5, Anastasiya I. Stukan'3, Ruslan A. Zukov6, Alena V. Zyuzyukina6, Yulia N. Murunova7, Aleksandr V. Sultanbaev8, Elena N. Vorobeva9, Leonid M. Mikhaevich4, Victoria N. Pyliv10, Anna N. Lysenko11, Zarema K. Khachmamuk3, Andrey E. Kozlov12, Sergey Yu. Bakharev13, Shahen G. Parsyan4, Elena I. Rossokha13, Leri D. Osidze4, Irina S. Shumskaya14, Anna V. Agaeva15, Tatiana A. Kasmynina16, Veronika V. Klimenko1, Kamila T. Akhmetgareeva17, Almira A. Vakhitova4,5, Madina D. Chakhkieva18, Vadim N. Dmitriev19, Yana I. Bakshun20, Alexey E. Vasiliev21, Dunya D. Gasimly22, Nadezhda A. Kravchenko23, Dmitriy A. Maksimov24, Alfia I. Nesterova25,26, Ineza O. Sharvashidze4, Kristina Kh. Gadzaova27, Galina G. Rakhmankulova15, Zaur M. Khamgokov28, Irina K. Amirkhanova29, Ludmila V. Bembeeva4, Vladimir I. Vladimirov30, Oleg L. Petrenko31, Natalia G. Ruskova20, Ekaterina L. Serikova4, Ksenia S. Subbotina32, Svetlana A. Tkachenko33, Victor L. Chang34, Sanal P. Erdniev35, Victoria S. Barbara36, Anna V. Vasilevskaya37, Yulia V. Mikheeva5,38, Nataliya O. Popova39, Ekaterina P. Startseva15, Anastasia V. Fateeva40, Denis Yu. Yukalchuk23, Anna A. Grechkina40, Khedi S. Musayeva41, Svetlana V. Odintsova42, Alena S. Stelmakh43, Petimat I. Khabibulaeva41, Alina G. Khlobystina4, Kseniya A. Shvaiko44, Elena A. Basova16, Irina A. Bogomolova17, Marina B. Bolieva27, Victor E. Goldberg39, Marianna V. Kibisheva28, Konstantin V. Menshikov8, Dmitrii V. Ryazanov45, Mariaya L. Stepanova46, Yana A. Udalova47, Aleksandr V. Shkradyuk48, Yana S. Chapko15, Anna A. Shchukina12, Idris M. Khabriev49, Dmitrii V. Kirtbaya50, Alexey M. Degtyarev50, Aleksandr A. Epkhiev27, Yana A. Tyugina51, Mirza A. Murachuev52, Aleksandr V. Togo1,2, Aglaya G. Iyevleva1,2, Evgenii N. Imyanitov1,2,53

1 Petrov National Research Center of Oncology, Saint Petersburg, Russia;
2 Saint Petersburg State Pediatric Medical University, Saint Petersburg, Russia;
3 Clinical Oncological Dispensary №1, Krasnodar, Russia;
4 City Clinical Oncology Dispensary, Saint Petersburg, Russia;
5 Saint Petersburg University, Saint Petersburg, Russia;
6 Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University, Krasnoyarsk, Russia;
7 Surgut District Clinical Hospital, Surgut, Russia;
8 Republican Clinical Oncological Dispensary, Ufa, Russia;
9 Chelyabinsk Regional Clinical Center of Oncology and Nuclear Medicine, Chelyabinsk, Russia;
10 District Clinical Hospital, Khanty-Mansiysk, Russia;
11 Stavropol Regional Clinical Oncological Dispensary, Stavropol, Russia;
12 Tula Regional Clinical Oncological Dispensary, Tula, Russia;
13 Altai Regional Oncological Dispensary, Barnaul, Russia;
14 Nizhny Novgorod Regional Clinical Oncological Dispensary, Nizhny Novgorod, Russia;
15 Arkhangelsk Clinical Oncological Dispensary, Arkhangelsk, Russia;
16 Oncological Dispensary, Birobidzhan, Russia;
17 Federal Scientific and Clinical Center for Medical Radiology and Oncology, Dimitrovgrad, Russia;
18 Vedzizhev Republican Oncological Dispensary, Plievo, Russia;
19 Belgorod Oncological Dispensary, Belgorod, Russia;
20 Kostroma Oncological Dispensary, Kostroma, Russia;
21 Orenburg Regional Clinical Oncological Dispensary, Orenburg, Russia;
22 Kryzhanovsky Krasnoyarsk Regional Clinical Oncological Dispensary, Krasnoyarsk, Russia;
23 Regional Oncological Dispensary, Irkutsk, Russia;
24 Tver Regional Clinical Oncological Dispensary, Tver, Russia;
25 Segal Republican Clinical Oncological Dispensary, Kazan, Russia;
26 Kazan Federal University, Kazan, Russia;
27 Republican Oncological Dispensary, Vladikavkaz, Russia;
28 Republican Oncological Dispensary, Nalchik, Russia;
29 Vologda Regional Oncological Dispensary, Vologda, Russia;
30 Pyatigorsk Interdistrict Oncological Dispensary, Pyatigorsk, Russia;
31 Central City Clinical Hospital, Kaliningrad, Russia;
32 Republican Oncological Dispensary, Petrozavodsk, Russia;
33 Kaluga Regional Clinical Oncological Dispensary, Kaluga, Russia;
34 Tambov Regional Oncological Clinical Dispensary, Tambov, Russia;
35 Leningrad Regional Clinical Hospital, Saint Petersburg, Russia;
36 Regional Clinical Hospital, Kaliningrad, Russia;
37 Moscow Regional Oncological Dispensary, Balashikha, Russia;
38 Saint Luke's Clinical Hospital, Saint Petersburg, Russia;
39 Tomsk National Research Medical Center, Tomsk, Russia;
40 Primorsky Regional Oncological Dispensary, Vladivostok, Russia;
41 Republican Oncological Dispensary, Grozny, Russia;
42 EuroCityClinic, Saint Petersburg, Russia;
43 Murmansk Regional Oncological Dispensary, Murmansk, Russia;
44 Volgograd Regional Clinical Oncological Dispensary, Volgograd, Russia;
45 Regional Clinical Oncological Dispensary, Ryazan, Russia;
46 Saint Petersburg Clinical Scientific and Practical Center for Specialised Types of Medical Care (Oncological), Saint Petersburg, Russia;
47 Oncological Dispensary, Taganrog, Russia;
48 Efetov Crimean Republican Oncological Clinical Dispensary, Simferopol, Russia;
49 Republican Oncological Dispensary, Nazran, Russia;
50 Oncological Dispensary №2, Sochi, Russia;
51 Ivanovo Regional Oncological Dispensary, Ivanovo, Russia;
52 Republican Oncological Center, Mahachkala, Russia;
53 Mechnikov North-Western State Medical University, Saint Petersburg, Russia
*stretanya@yandex.ru

Назад к списку

Цель портала OmniDoctor – предоставление профессиональной информации врачам, провизорам и фармацевтам.